Проведение сепаратной денежной и хозяйственной реформы лидер. История развития денежной системы германии. Наличный и безналичный оборот

После крушения Третьего рейха, с его централизованной и до предела милитаризованной экономикой, естественно, встала проблема поиска таких путей экономического развития, которые позволили бы как можно быстрее восстановить хозяйство. Во всех зонах оккупации господствовало мнение, что это можно сделать лишь с помощью мер государственного регулирования. Идеи социализации присутствовали в программах почти всех политических партий.

Предложения преобразовать экономику с помощью свободного рынка не находили в первые послевоенные годы понимания и широкой поддержки. Но дилемма: или национализация, планирование хозяйства, государственный контроль, или же свободная конкуренция, рыночная экономика с элементами государственного регулирования стояла только в западных зонах оккупации. У советских оккупационных властей, поддержанных немецкими коммунистами и частью социал-демократов, сомнений не было: однозначный выбор был сделан в пользу первого варианта.

Восстановление экономики в западных зонах

Экономическая ситуация в 1945-1947 гг. была очень тяжелой. В 1946 г. объем промышленного производства по сравнению с довоенным уровнем составлял в западных зонах одну треть, выплавка стали сократилась в 7 раз, добыча каменного угля - в 2,2 раза. Значительных размеров (по некоторым данным - до 500 тыс. человек) достигла безработица.

Зато количество денег, которые находились в обращении, было в 5 раз больше, чем до войны. Карточная система и контроль над ценами не могли справиться с ситуацией, бушевал «черный рынок», процветал бартер. Весной-осенью 1946 г. официальный ежедневный рацион питания в западных зонах чуть превышал 1 тыс. калорий (примерно треть от нормы), а практически выдавалось еще меньше.

Больше всего страдали горожане, не имевшие родственников или хороших знакомых в деревне. Многие люди голодали, резко подскочила детская смертность и заболеваемость туберкулезом. Взрослый мужчина в американской зоне весил в 1946 г. в среднем 51 кг. Оккупационные власти были вынуждены ежегодно завозить в западные зоны продукты питания и самые необходимые предметы потребления на сумму около 1 млрд. долларов. Голод был физиологическим, политическим и культурным феноменом.

Главных причин для такого катастрофического положения со снабжением продовольствием было две: подрыв сельскохозяйственного производства в результате войны и приток 12 млн. переселенцев. Многие из них надеялись на получение земли. Но эти надежды не оправдались, ибо «аграрная реформа», проведенная в 1946-1948 гг. в западных зонах, привела лишь к раздроблению наиболее крупных латифундий, не ликвидировав крупного помещичьего землевладения и не наделив землей всех нуждающихся.

Коммунисты западных зон в своей пропаганде доказывали: голод вызывается социальными и политическими причинами; буржуазия, гроссбауэры и оккупанты сознательно организуют его; их расчет заключается в стремлении парализовать голодом волю масс к борьбе, внушить им мысль, что спасение может дать только богатая и «щедрая» Америка, а не «сомнительные социальные эксперименты». В пропаганде, которую вели правые партии, утверждалось, что виновник всех бедствий - Советский Союз, который непомерными репарациями разоряет Германию, обрекает людей на холод, голод и нищету, пытаясь тем самым склонить их к мысли, что выход из кризиса - только на пути «коммунистических преобразований».

Противоречия между западными державами и СССР в 1946 г. постепенно обострялись. 30 июня 1946 г. была возведена «первая германская стена». Дело было в том, что в условиях черного рынка, всеобщего дефицита и разницы в ценах (в советской зоне многое было дешевле) тем жителям западных зон, которые получали стабильную зарплату, выгоднее было покупать более дешевые товары и продукты в советской зоне. Тогда СКС ввел режим строгого контроля за движением людей и товаров между советской и западными зонами оккупации.

Осенью 1946 г. США и Англия стали готовить, с привлечением к этому делу немецких органов, объединение своих зон в Бизонию, чтобы таким путем покончить с бедственным экономическим положением. Соответствующее соглашение было подписано 2 декабря 1946 г. В экономической политике, которая стала проводиться в Бизонии с 1947 г., все возрастающую роль стали играть немецкие административные органы, в том числе Экономический совет. В 1949 г. к Бизонии присоединилась французская зона оккупации и была создана, таким образом, Тризония.

Надо сказать, что у командования оккупационными войсками не было в проведении экономических мероприятий ни единства, ни четкого плана. Но западные державы не считали необходимым изменять структуру собственности в своих зонах. Коренные реформы германской экономики не отвечали их интересам, прежде всего американцев, которые свято верили в могучую силу свободного рыночного хозяйства. Поэтому в западных зонах уже в 1945 г. начинают возрождаться предпринимательские организации, на которых лежала немалая доля ответственности за преступления нацизма. В американской зоне их восстановление было разрешено распоряжением генерала Эйзенхауэра от 17 октября 1945 г.

Замедленные темпы восстановления экономики Западной Германии определялись политикой союзников, цель которой заключалась в значительном сокращении немецких производственных мощностей и придании приоритетного значения развитию сельского хозяйства. Чтобы перекрыть Германии любую возможность возобновления производства вооружений, страны-победительницы запретили изготовление многих видов стратегической продукции (алюминий, синтетический каучук, бензин и др.). Германии предписывалось сократить производство ее металлургической промышленности до 50 % по отношению к уровню 1929 г. Все ставшее в результате этого решения избыточным - заводское оборудование демонтировалось перед его вывозом в страны-победительницы.

Бедственное положение населения и активные выступления рабочих (см. ниже) заставило оккупационные власти западных держав в 1947 г. отказаться от демонтажа предприятий в счет репараций. Отказываются западные союзники и от широкомасштабного изъятия товаров. По сути они были демпинговыми для «перегретой» и без того экономики США. Поэтому акцент был перенесен на вывоз сырья и уникального оборудования.

В послевоенное время в воздухе витала идея национализации если не всей экономики, то, по крайней мере, тяжелой промышленности и банков. В Великобритании у руля управления государством встали лейбористы, во Франции были также очень сильны левые силы, которые осуществляли национализацию ряда отраслей экономики. В западных зонах идея национализации («социализации») тоже была очень популярной, но все-таки для политической и хозяйственной элиты во главе с К. Аденауэром наиболее привлекательной оказалась модель «социального рыночного хозяйства», разработанная доктором экономики, профессором Людвигом Эрхардом (1897-1977).

Основную цель реформ Л. Эрхард видел в том, чтобы повысить покупательную способность всех слоев населения и сосредоточить все усилия народного хозяйства на увеличении государственного дохода. Главными рычагами экономического возрождения он считал частную инициативу и свободную конкуренцию в сочетании с активной ролью государства (гибкая кредитная и налоговая политика, ставка на средний и мелкий бизнес и т. д.).

Но прежде чем приступить к реформам, надо было убрать руины, восстановить те предприятия, которые еще подлежали восстановлению и не попали в разряд демонтируемых. Поэтому, прежде чем говорить о больших заслугах теоретиков западногерманского «экономического чуда», надо в первую очередь отметить трудовые усилия тех миллионов рядовых немцев, которые занимались восстановлением хозяйства, созданием нормальной жизни; тех, кого назвали тогда «женщины и мужчины развалин».

В Вашингтоне было принято решение распространить на Тризонию действие «плана Маршалла» (см. ниже), по которому только денежные поступления в Западную Германию должны были составить полтора миллиарда долларов. Все это и позволило начать создание «социального рыночного хозяйства». Первой стала денежная реформа 1948 г.

Денежная реформа

Сепаратная денежная реформа, носившая конфискационный характер, была проведена очень быстро: 20-21 июня 1948 г. Методы ее проведения были предельно жесткими, направленными на полную санацию финансовой системы Тризонии перед распространением на нее «плана Маршалла».

По курсу 1:1 каждый немец мог обменять сразу только 40 наличных рейхсмарок. Остальные имевшиеся деньги зачислялись на «блокированные счета» и пересчитывались по курсу 100:10, но на руки можно было получить не более 5 % новых «западных» марок. Затем налоговые органы проверяли происхождение доходов и их можно было получить в два приема: 20 % и 10 %. Остальные 65 % доходов аннулировались.

Таким образом, около 23 млн. мелких вкладчиков были вмиг разорены, ибо фактический обменный курс составил 100:6,5. Однако заработная плата, различные пособия и пенсии были пересчитаны в соотношении 1:1. Было отменено централизованное планирование и разрешено свободное ценообразование. Сохранился лишь контроль цен на жилье, основные продукты питания, транспортные и почтовые услуги. На несколько месяцев «замораживалась» зарплата. Число безработных через полгода выросло вдвое, достигнув отметки 1 млн. человек.

Но владельцы материальных ценностей оказались в большом выигрыше, ибо стоимость земли, недвижимости, сырья и продуктов резко возросла. Практически сразу исчез черный рынок, прилавки магазинов, как по мановению волшебной палочки, наполнились товарами, деньги вновь стали деньгами. И хотя цены на продовольствие и товары первой необходимости сразу подскочили на 20-25 %, реформа привела к быстрому оживлению всех отраслей народного хозяйства.

Большую роль в восстановлении, а затем и быстром развитии экономики Западной Германии сыграли кредиты и займы США и Англии, которые составили в сумме более 5, 5 млрд. долларов. Уже в 1949 г. был достигнут (в сопоставимых границах) довоенный уровень производства.

Восстановление экономики в советской зоне

Прежде чем говорить о восстановлении, необходимо сказать о том, что вступление советских войск в Германию ознаменовалось массовыми «реквизициями». Вернувшись из Ялты, где союзники договорились лишь о создании межсоюзнической комиссии по репарациям, 21 февраля 1945 г. Сталин подписал под грифом «совершенно секретно» постановление Государственного Комитета Обороны № 7563 о порядке вывоза промышленного оборудования и материалов с территории Германии. Согласно ему было создано 5 специальных «демонтажных батальонов» по тысяче человек в каждом, 10 рабочих батальонов по 500 человек, 5 отдельных автобатальонов с тракторными взводами и т. д.

В качестве бесплатной рабочей силы использовались тысячи бывших граждан СССР, угнанных нацистами на принудительные работы в Германию, а теперь подлежащих репатриации. Освободившись от фашистской неволи, они попали на тяжелую подневольную работу по демонтажу, с полуголодным существованием, где подвергались многочисленным унижениям, а женщины - изнасилованиям. Всего к концу ноября 1945 г. на демонтаже в Германии и Австрии было занято свыше 300 тыс. советских граждан.

То есть СССР начал взимание репараций, по сути, в одностороннем порядке, еще до окончания войны, без согласования с союзниками, и в очень широких масштабах: только за 1945 г. трофейные войска отправили в СССР более 400 тыс. железнодорожных вагонов, груженных оборудованием, продовольствием, одеждой и т. д.

Восстановление экономики шло параллельно с радикальными социально-экономическими реформами. Так, уже в мае-июне 1945 г. в советской зоне были закрыты частные банки, распущены нацистские предпринимательские союзы и хозяйственные организации, а с 1 июля 1945 г. началась конфискация имущества активных нацистов. Уже осенью 1945 г. была конфискована вся государственная собственность бывшего Третьего рейха и собственность военных преступников типа концерна «Герман Геринг». С осени 1945 г. было начато и проведение радикальной аграрной реформы под лозунгом «Землю юнкеров - крестьянам!». Однако была учтена приверженность немецких крестьян к частной собственности на землю, поэтому в ходе реформы ее национализация не осуществлялась.

Безвозмездной конфискации подлежала земельная собственность размером свыше 100 га, а также владения военных преступников и активных нацистов. При распределении земли за основу был принят размер хозяйства в 5 га. Наделение землей проводилось, по сути, даром, с предоставлением кредитов, да еще в рассрочку до 20 лет.

Столь быстрое осуществление аграрной реформы, конечно, было невозможно без активного участия СВАГ. В основном реформа была завершена уже к январю 1946 г. Всего в ее ходе было конфисковано 3,3 млн. га земли, из них 2,2 млн. га были поделены между 330 тыс. новых хозяйств переселенцев и батраков или прирезаны к почти такому же числу старых крестьянских дворов. Остаток конфискованной земли примерно в 1 млн. га был объявлен «общенародной собственностью», там создавались «народные имения», а позднее (с 1949 г.) и МПС - машинопрокатные станции. Юнкерство перестало существовать, главной фигурой на селе стал крестьянин-середняк. Таким образом, аграрная реформа коренным образом изменила социальное лицо деревни в Восточной Германии.

Восстановление промышленности сильно осложнялось четырьмя факторами: во-первых, она была сильно разрушена в ходе боевых действий (примерно на 45%); во-вторых, бесконтрольными репарационными изъятиями со стороны СССР; в-третьих, отсутствием опыта у новоиспеченных коммунистических управленцев; в-четвертых, восстановление промышленности шло параллельно с демонтажем и национализацией.СВАГ стремилась форсировать национализацию, и 30 июня 1946 г. в наиболее промышленно развитой земле Саксонии был проведен референдум по вопросу об «экспроприации собственности военных преступников». 77,6% населения, имеющего право голоса, высказались за безвозмездную экспроприацию предприятий, которые принадлежали военным преступникам и активным нацистам.

На основе саксонского референдума ландтагами других земель советской зоны были приняты соответствующие законы, и всего к весне 1948 г. было экспроприировано 9281 предприятие. Они переходили в собственность земли, на которой были расположены. В государственном секторе к этому времени было уже 97 % горной промышленности, более 60 % энергетики и около 47 % предприятий машиностроения; две трети оптовой торговли тоже было государственной.

Аналогичной была и судьба банков: в июле 1945 г. началась их национализация, а с 4 августа 1945 г. начинают создаваться «народные» финансово-кредитные учреждения. Из двухсот бывших военных предприятий, первоначально занесенных в списки на демонтаж, в 1946 г. были образованы «Советские акционерные общества» (САО). Они были перепрофилированы на выпуск мирной продукции, на них под руководством советских директоров работали немецкие рабочие. В 1954 г. последние САО, кроме «Висмута», были переданы ГДР.

Таким образом, с господством в экономике крупных предпринимателей, банкиров и юнкеров в Восточной Германии было быстро покончено. Но экономика продолжала оставаться смешанной, и это дает основания некоторым авторам писать о том, что СВАГ использовала (и отчасти повторила) опыт советского НЭПа начала 1920-х гг.

Если в 1947 г. объем валовой продукции промышленности в советской зоне по сравнению с 1936 г. составлял 53,7 %, то в 1949 г. - 87,2 %, а к лету 1950 г. - уже 100 %. Причем, в советской историографии и историографии ГДР всегда особо подчеркивалось, что восстановление разрушенного войной хозяйства и становление плановой экономики в Восточной Германии шло под непосредственным руководством со стороны СВАГ и при значительной помощи со стороны СССР.

В качестве иллюстрации этой помощи обычно приводились цифры о том, что за 1948-1949 гг. было ввезено из СССР более 200 тыс. т минеральных удобрений, почти 140 тыс. т зерна, более 230 тыс. т проката, более т1000 тракторов и 500 грузовых автомобилей. Но никогда не приводились цифры: а сколько же было вывезено из Германии в Советский Союз за тот же период аналогичной продукции в качестве репараций? Относительный свет на это могут пролить сведения из отчета Главного Трофейного управления Советской Армии в период войны, которые до начала 1990-х гг. хранились в фондах Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО, ф. 67, оп. 12020, д. 9) под грифом «Совершенно секретно». В Советский Союз по распоряжениям ГКО и Совнаркома за 1945 г. трофейными войсками было отправлено:

73 493 вагона строительных материалов и «квартирного имущества», в том числе: 60 149 роялей, пианино и фисгармоний, 458 612 радиоприемников, 188 071 ковер, 941 605 предметов мебели, 264 441 штука настенных и настольных часов;

3 338 348 пар различной гражданской обуви, 1 203 169 женских и мужских пальто, 2 546 919 платьев, 4 618 631 предмет белья, 1 052 503 головных убора; 154 вагона мехов, тканей и шерсти;

18 217 вагонов с сельскохозяйственным оборудованием в количестве 260 068 единиц;

Зернопродуктов - 2259 тыс. т, мясопродуктов - 430 тыс. т рыбопродуктов - 10 тыс. т, жиров - 30 тыс. т, сахара - 390 тыс. т, картофеля и овощей - 988 тыс. т.

П. Н. Кнышевский, который впервые обнародовал эти цифры, задается закономерным вопросом о том, как же оценивать известный из учебников факт спасения от голода победителями населения Берлина, Дрездена, Праги и др. городов? Было ли это высшим проявлением гуманности или такого не было вообще? Он отвечает на этот вопрос очень категорично: «Было, но весьма своеобразное. Сначала все продовольственные ресурсы на оккупированной территории Красная Армия изъяла, затем начался дележ. Ничтожный карточный минимум своих же запасов немцы получили в виде так называемой помощи, которой поделились с чехословаками и поляками». Очевидно, что здесь нужны дополнительные исследования.

В 1947 г. СВАГ официально объявила, что демонтаж промышленных предприятий полностью прекращен. На самом деле, до весны 1948 г. последовали еще две волны демонтажей. В целом демонтаж был произведен на 3474 «объектах» и по некоторым оценкам привел к сокращению экономического потенциала на 25 % от довоенного уровня.

В феврале 1948 г. в советской зоне создается Немецкая экономическая комиссия как высший центральный орган руководства экономикой. А в июне 1948 г. принимается первый (двухлетний, рассчитанный на 1949-1950 гг.) план развития народного хозяйства. Таким образом, к осени 1949 г. в западных зонах была сохранена и отчасти модернизирована социально-экономическая система капитализма. В советской же зоне оккупации социально-экономические основы жизни были во многом кардинально преобразованы.

Проблемы мирного урегулирования в Центральной Европе (1945-1949 гг.). Возникновение двух германских государств (стр. 65-119)

1. Срыв западными державами Потсдамских решений в западных зонах оккупации и последовательное претворение их в жизнь советской стороной в своей зоне (стр. 66-83)

2. Обсуждение германских дел на международных встречах представителей четырех держав (стр. 83-104)

3. «Берлинский кризис» и завершение западными державами раскола Берлина и Германии (стр. 105-119)

Подготовка западными державами сепаратной денежной реформы (стр. 107-109)

Одним из важнейших средств, которое могло способствовать полному расчленению Германии и Берлина и послужить одновременно предлогом для завершения и формального провозглашения сепаратного западногерманского государства, западные державы рассматривали проведение сепаратной денежной реформы.

Советская сторона последовательно и настойчиво выступила за проведение единой денежной реформы во всех зонах, считая, что немцы должны принять в ней активное участие, и [стр. 107] настаивала на создании для этой цели общегерманского финансового департамента и центрального немецкого эмиссионного банка. Стремясь решить этот чрезвычайно важный для немцев вопрос на согласованной с западными державами основе, советские представители были готовы принять американское предложение о печатании новых денежных знаков в Берлине при условии осуществления единой денежной реформы немецкими финансово-банковскими органами под наблюдением Контрольного совета.

Однако, несмотря на все усилия советской стороны, достичь соглашения о проведении единой денежной реформы в Германии не удалось. Финансовый советник Клея Додж уже с 1946 г. вынашивал идею проведения сепаратной денежной реформы. Клей с серьезной миной делал в Контрольном совете вид, что якобы ищет пути, чтобы договориться об общегерманской денежной реформе, а на деле, как впоследствии признался он сам, уже в октябре 1947 г. в США начали тайно печататься (под условным названием операции «Big Dog») новые денежные знаки . 30 вагонов таких денежных знаков были в том же году доставлены в Западную Германию .

L. Clay. Entscheidung in Deutschland, S. 240.

См. В. Н. Высоцкий. Западный Берлин и его место в системе современных международных отношений. М., 1971, стр. 138.

На закончившемся в Лондоне в начале июня 1948 г. совещании западные державы окончательно приняли решения об экономическом и политическом расколе Германии, создании сепаратного западногерманского государства, его будущей политической структуре. Вслед за этим они провели в июне 1948 г. в своих зонах оккупации сепаратную денежную реформу. Тем самым была создана одна из решающих предпосылок для превращения оккупационных зон трех западных держав в сепаратное западногерманское государство.

Планам раскола Германии и возрождения германского милитаризма была подчинена и политика западных держав в берлинском вопросе. В течение 1945-1947 гг. в западных секторах Берлина из городского самоуправления были изгнаны антифашисты, созданы сепаратные экономические органы, деятельность которых все больше подменяла работу Общеберлинского магистрата. Постепенно в западных секторах было введено особое судопроизводство, организована своя полицейская служба и другие сепаратные органы. Одновременно западные державы шаг за шагом дезорганизовывали работу Межсоюзнической комендатуры в Берлине. 23 июня сепаратная денежная реформа была распространена на западные секторы Берлина. Вслед за экономическим расколом города был осуществлен и его [стр. 108] политический раскол. После демонстративного отказа американского коменданта полковника Хаули обсуждать стоявшие на повестке дня комендатуры вопросы 16 июля 1948 г. она прекратила свою работу.

Все это, в частности сепаратная денежная реформа, которая угрожала дезорганизацией экономики в советской зоне, заставило советскую сторону в целях ограждения интересов советской зоны и ее населения от пагубных последствий политики западных держав принять соответствующие контрмеры, в том числе усилить контроль на границе с западными секторами Берлина и на коммуникациях, связывающих их с Западной Германией. Однако одновременно было заявлено о готовности советской военной администрации сделать все необходимое, чтобы не пострадали интересы западноберлинского населения, в частности обеспечить снабжение Западного Берлина необходимыми товарами.

Хотя меры советской стороны носили ответный и защитный характер и были введены временно, западные державы подняли шумную пропагандистскую кампанию об «усилении агрессивности Кремля», о «блокаде Берлина» и т. п.

В ответ на полностью оправданные и законные действия СВАГ они спровоцировали так называемый «берлинский кризис». Под предлогом, что западные секторы Берлина блокированы и их жителям угрожает голод, военными властями западных держав был создан между ними и Западной Германией «воздушный мост».

Цель всей этой акции заключалась в том, чтобы обострить международную обстановку и под ее покровом форсировать создание сепаратного западногерманского государства и подготовку почвы для сколачивания агрессивного Североатлантического блока. Таким образом, летом 1948 г. положение в Берлине и в Германии в целом все больше осложнялось. Создалась чрезвычайно острая обстановка. Над городом и Германией нависла реальная угроза завершения западными державами раскола, над миром - опасность серьезного международного конфликта. [стр. 109]

Конфискационную реформу января 1991 года, которую в Советском Союзе принято называть по фамилии первого и последнего премьер-министра СССР "павловской", многие считали одной из причин провала "августовского путча" ГКЧП и крушения сверхдержавы. Сегодня, когда в мире раскручивается маховик второй волны экономического кризиса, эти события приобретают особый подтекст.

У последней черты

Начало 1991 года ничего хорошего трещащему по швам Советскому Союзу не обещало.

Самая большая в мире супердержава быстро и уверенно катилась к своему развалу. На национальных окраинах Империи разгорались межэтнические столкновения, в гигантских очередях за всем на свете давилось население одной шестой части суши, ограничение продажи качественного алкоголя заставило традиционно пьющих советских людей упрямо глушить все, что хотя бы отдаленно напоминало спиртной напиток и безудержно спиваться от суррогата. Экономические реформы забуксовали окончательно, перестройка проваливалась, гласность добивала разоблаченные сталинистские останки КПСС.

Дефицит был глобальный. Народ уже не желал зрелищ - только бы хлеба. Квартирные воры перестали уносить из домов заношенные вещи и перешли на содержимое холодильников. Преступность шла к кооперации с цеховиками и властью, превращаясь в советскую мафию. Из первых кооператоров вырастали первые миллионеры. Из последних налетчиков - первые бизнесмены.

Армия и милиция разлагались вместе с обществом, не понимая, кого защищать и за кого воевать. В народе ходили упорные слухи о выводе "золота партии" за границу и вложении его в прибыльные зарубежные компании. Общество с надеждой смотрело на Запад, Запад благосклонно поощрял торжественное шествие к пропасти конкурирующей с ним Империи.

Полуголодная, полуодетая, злая от нахлынувшей правды безнадежно больная страна вкатывалась в 90-е годы XX века.

Переход от плановой экономики к рыночной на рубеже 1980-1990 годов в огромной полуголодной стране, с детства приученной к дефициту и очередям, проходил крайне болезненно и с большими материальными жертвами для населения. Почти 300 миллионов жителей, за исключением тонкой прослойки партийной и региональной элит, не могли обеспечить себя в достаточной мере продовольственными и промышленными товарами. Пустые полки магазинов стали привычным зрелищем для советских людей позднего СССР, а скромные зарплаты не позволяли им покупать продукты на дорогих колхозных рынках и в первых коммерческих магазинах-"комках".

При этом сложно назвать граждан СССР заката социализма "обществом потребления", требовавшим большого количества материальных благ. Люди жили от зарплаты до зарплаты, стремясь обеспечить семью в первую очередь достойным питанием, во вторую - крышей над головой.

В широких массах росло недовольство и озлобление, грозившее вылиться в голодные бунты против любой власти, которая не в состоянии будет их в первую очередь накормить и обеспечить товарами первой необходимости. Зарплату, однако, тогда платили аккуратно - ее задержка точно могла стать детонатором для социального взрыва. Но наличие постоянно обесценивавшихся "деревянных" рублей на руках при отсутствии товаров в магазинах делало их бессмысленной макулатурой.

По мнению доктора экономических наук, профессора Южного федерального университета Вячеслава Вольчика, "существовала избыточная денежная масса, природа которой была в нарастающих дисфункциях институтов плановой экономики. Хаотические и непоследовательные рыночные реформы разрушали систему централизованного планирования, но почти не способствовали созданию рыночных механизмов регулирования и институтов".

"Никакой подготовки к реформе не ведется"

Официальной причиной финансовой реформы называлась борьба с фальшивыми банкнотами, "забрасываемыми недругами из-за рубежа", а также с нетрудовыми доходами граждан. Так было легче объяснить задумку с точки зрения привычной советской идеологии тех лет. Неофициально все прекрасно понимали, что необходимо было избавиться от избыточной денежной массы напечатанных в конце 1980 годов купюр для исполнения социальных гарантий, скопившихся на руках населения и разгонявших дефицит товаров народного потребления.

Главным мотором реформы стал 53-летний министр финансов Валентин Павлов, называвший себя сторонником "государственного капитализма". С августа 1986 года он возглавлял Госкомитет СССР по ценам и был в курсе не идеологического, а реального положения дел и давно выискивал различные способы изъятия у населения необеспеченных товарами денежных средств.

В качестве вариантов фигурировали порядка десятка различных концепций, от уже обкатанных на других странах, так и самых парадоксальных. Одна из них, например, предусматривала введение так называемых "параллельных денег" по образцу золотого червонца 1920-х годов, но в безналичном обороте. Другая - простое конфискационное аннулирование всех старых денег без их обмена и механизма кредитного эмиссионного регулирования (на опыте ФРГ и жесткой реформы 1948 года канцлера Конрада Аденауэра, фактически ликвидировавшего таким образом "черный рынок"). Третья - компромиссный вариант в виде компенсационного обмена с изменением масштаба национальной валюты и изъятия накоплений сверх строго установленной денежной суммы.

Реформа была необходима, - утверждает Вячеслав Вольчик, - Но реформа не должна быть только денежной. В СССР в то время давно назрели глубокие структурные реформы в экономике. Это, прежде всего, реформы в сфере экономической координации и ценообразования. Необходимо было начать "выращивание" рыночных институтов, которые впоследствии позволили бы сформироваться рынкам не только потребительских товаров, но и факторов производства.

Сам Валентин Павлов, придя на пост министра финансов в июле 1989 года, постоянно носился с идеей реформы, которая, по его задумке, должна была не только ограничиваться изъятием избыточной денежной массы, но и привести к повышению цен с учетом себестоимости товаров и услуг. Более того, особо министр настаивал на том, чтобы провести обмен в максимально сжатые сроки, дабы хранящиеся гражданами не в банке, а "в кубышке" денежные накопления либо не успели, либо не сумели сдать в полном объеме. В Минфине не сомневались, что подавляющей массе населения из мизерных зарплат копить нечего - держать под подушкой заначки в крупных купюрах способны лишь "бесчестные люди".

Реально проблемы с инфляцией и обнищанием населения начались в 1988-м с появлением кооперативов, - считает известный экономист, руководитель компании экспертного консультирования Михаил Хазин. - Не с каждого конкретного кооператора, а с самой модели, при которой можно было деньги из государственных предприятий выкачивать через кооперативы. Чтобы в условиях кризиса финансировать социальные проекты, государство довольно много напечатало денег в конце 1980-х. Они тоже концентрировались у части населения, мягко говоря, не совсем законными способами. И павловская реформа, в том числе, должна была эти деньги отсечь.

При этом министр прибег к старой "страшилке", подав летом 1990 года секретную записку президенту Михаилу Горбачеву и председателю Совета министров СССР Hиколаю Рыжкову. В ней он объяснял необходимость обмена именно 50- и 100-рублевых купюр образца 1961 года тем, что якобы именно эти банкноты в большом количестве вывезены за границу, а в СССР сосредоточены в руках теневого капитала. Председатель Совмина запросил таможню о пересечении наличности через границу. Оттуда ему сообщили, что из страны как правило утекают алые десятирублевые купюры, а не желтоватые "сотенные".

Препирательства по поводу радикализации реформ сначала отправили Рыжкова в больницу с обширным инфарктом, а оттуда - в отставку стремительно теряющим популярность Горбачевым, которому необходим был человек, взваливший бы на себя ответственность за будущие непопулярные шаги.

Амбициозный Валентин Павлов с его реформой как раз прекрасно подходил на эту роль. Его и утвердили премьером 14 января 1991 года. Аккурат на следующий день после штурма группой "Альфа" вильнюсского телецентра, повлекшем за собой многочисленные жертвы среди населения литовской столицы. Это потом уже расследование установит, что в спину мирного населения с крыш домов стреляли провокаторы из националистического движения "Саюдис". Но на тот момент приход к руководству правительства "госкапиталиста" уже прочно связали с 15 убитыми и 600 ранеными в Вильнюсе. Впрочем, сам будущий реформатор Валентин Павлов сразу же начал руководство кабинетом с откровенной дезинформации.

Никакой подготовки к реформе не ведется, - уверял он с высокой трибуны. - Во-первых, денежная реформа - это только часть комплекса мероприятий, направленных на оздоровление экономической ситуации, и изолированное ее проведение без решения других задач ни к чему не приведет. Во-вторых, проведение реформы обойдется государству примерно в 5 миллиардов рублей. В-третьих, существующие мощности по выпуску дензнаков позволяют накопить необходимое количество новых денег в течение трех лет.

Журналисты деловых изданий указали премьеру на запечатанные кипы банкнот, которые им удалось запечатлеть на фото в различных банках, ссылались на неназванные источники в финансовой сфере. Но "единожды солгавшему" Павлову вторил тогдашний председатель правления Госбанка СССР Виктор Геращенко, на всех углах опровергавший слухи о предстоящей реформе.

Потом все это вранье объясняли "повышенной секретностью операции".

Ни веры, ни надежды, ни любви

Привыкшая к традиционному идеологическому лицемерию, мало что сведущая в рыночной экономике страна смутно подозревала некий подвох со стороны руководящей и направляющей партии. Доверия первые лица государства у рядовых советских граждан уже не вызывали. Информация о подготовке денежной реформы просачивалась из финансовых структур через знакомых, и кое-кто успевал обменять "полтинники" и "сотки" загодя. Один из ростовских криминальных авторитетов, попросивший называть его Гариком, рассказал корреспонденту "РГ", что за два дня до объявления реформы один из "подшефных" кооператоров показывал ему домашний секретер, доверху набитый мелкими банкнотами, разменянными "теневиками" через банковские каналы. Накануне "акции" часть населения успела сбросить часть "реформированной" наличности в кассах метро, железнодорожных вокзалов, у таксистов, в магазинах. Но таковых были единицы.

О будущей реформе все подозревали, но никто не знал точно, когда каким образом ее будут проводить. Это обсуждалось в транспорте, на производстве, в колхозах, вузах, экспедициях, в армии, но большая часть обсуждающих сходилась на том, что с одной стороны "копить вроде нечего", с другой, "все равно обманут". Истина конечно же была где-то рядом.

22 января президент Горбачев подписал указ об изъятии из обращения 50- и 100-рублевых купюр образца 1961 года и обмене их на более мелкие банкноты или купюры нового образца. При этом обмен наличности в сумме до 1 тысячи рублей осуществлялся только в течение трех дней - со среды по пятницу 23-25 января, а снятие наличности в Сбербанке ограничивалось 500 рублями. До конца марта можно было поменять деньги уже в специальных комиссиях, которые рассматривали каждый неуложенный в отведенные сроки случай в отдельности (командировка, экспедиция, состояние здоровья и прочее). Одновременно необходимо было доказать, откуда у человека взялась сумма свыше 1 тысячи рублей.

Указ президента зачитали в 21.00 в вечернем выпуске программы "Время", когда почти все финансовые учреждения и магазины уже были закрыты.

Самые сообразительные в панике бросились спасать свои кровные. Кто отправлял перевод на имя жены на все "паленые" купюры, кто покупал несколько билетов на поезд или самолет на разные рейсы, чтобы затем их сдать. Но это успели сделать лишь единицы, ибо времени было лишь до полуночи.

С утра среды в сберкассы выстроились гигантские очереди, в которых стояли "делегаты" от трудовых коллективов, отправленные менять деньги целых бригад. Ставка организаторов реформы на "рабочий день" себя частично оправдала - многие физически не смогли добраться от станка до банка, до своих тайников и кладов.

Впрочем, где-то местные власти пошли навстречу трудящимся, и деньги меняли на почте, на производстве. В очередях возникали потасовки, кому-то становилось плохо, и правительство тогда материли, на чем свет стоит.

По утверждению того же Гарика, имеющего за плечами 17-летний "стаж" пребывания в местах отдаленных, в ростовской колонии строгого режима ее начальнику предлагали взятку в размере 500 тысяч рублей за то, чтобы он на сутки под "честное воровское" отпустил одного из здешних "сидельцев" для того, чтобы поменять тюремный "общак". Тот отказался. Почему начальник не взял столь внушительный куш, стоит только догадываться. Может действительно взыграла тогда еще не ставшая анахронизмом профессиональная гордость? А может и просто испугался, посчитал это за тонкую провокацию. Взятка на такую сумму тянула на "расстрельную" статью при любых погонах.

Способ проведения реформы был абсолютно неправильным с сегодняшней точки зрения, - считает Вячеслав Вольчик. - Но если рассуждать, как тогдашнее советское руководство, то другого способа проведения денежной реформы просто не существовало. Практически все советские реформы носили конфискационный характер. И реформа 1991 года не была исключением.

В итоге изъять из обращения удалось порядка 14 миллиардов рублей, хотя по замыслу организаторов реформы обмену подлежало 51,5 из 133 миллиардов наличных банкнот (39 процентов).

Одновременно и вклады в Сберегательном банке были заморожены. На них начислялись 40 процентов годовых, но деньги можно было получить наличными... только в следующем году. А что с ними произошло после 1 января 1992 года все помнят.

Помимо этого, национальный доход по сравнению с 1990 годом уменьшился на 20 процентов, а дефицит государственного бюджета в 1991 году составлял, по разным оценкам, от 20 до 30 процентов валового внутреннего продукта.

Интересно, что после завершения обмена премьер Павлов выступил в печати с обвинениями в адрес западных банков в скоординированной деятельности по дезорганизации денежного обращения в СССР. Более того, в рамках второго этапа реформы так же без предварительного объявления уже со 2 апреля в СССР втрое выросли цены на товары народного потребления, которые десятилетиями оставались стабильными. Это привело к совершенной утрате всякого доверия к правительству у населения, посчитавшего себя дважды ограбленным. По опросам общественного мнения, именно "павловская реформа" послужила одной из основных причин провала попытки государственного переворота, предпринятого консервативной частью Политбюро ЦК КПСС и правительства в августе 1991 года. Примечательно, что в составе ГКЧП тогда фигурировал и неудавшийся реформатор Валентин Павлов...

Может быть, неоднозначно это покажется, - вспоминал он потом, - но дело заключается в том, что очень мало кто в то время понимал и верил в то, что вопрос идет не об идеологии. Вопрос не идет о формах собственности, о хозяйствовании, о реформах, а вопрос идет о государстве.

Но это все было потом. А тогда, в конце января 1991 года жители страны прощались не только с пропавшими "заначками", но и с частью своего общего прошлого. Жители Владикавказа (только что переименованного из советского Орджоникидзе) до сих пор вспоминают, как утром 26 января 1991 года, через день после прекращения обмена купюр, к зданию Госбанка подошел хорошо одетый мужчина с чемоданом. Открыл его, вывалил в снег гору пятидесятирублевок и поджег ее на потеху прохожим. Вместе с ними горела в пламени самого дорогого в Северной Осетии костерка и вера в "ум, честь и совесть нашей эпохи".

Страница 2

Денежная реформа в западных зонах началась 20 июня 1948 г. Официальное соотношение обмена было установлено в пропорции 10 рейхсмарок за одну новую немецкую марку (кроме того, каждый человек мог обменять 40 марок по курсу 1:1). Получить на руки можно было вначале лишь 5 % обмениваемой суммы. После проверки законности доходов налоговыми властями выдавалось еще 20 %, затем - 10 % . Остальные 65 % ликвидировались. Окончательная квота обмена составила 100 рейхсмарок за 6,5 немецких марок. Пенсии, заработная плата, пособия пересчитывались в соотношении 1:1. Все старые государственные обязательства аннулировались. Таким образом, огромная Денежная масса ликвидировалась. Появление «твердых денег» уничтожило «черный рынок» и подорвало систему бартерных сделок.

Через два дня после начала реформы был введен в действие пакет законодательных актов, отменявших централизованное планирование и освобождавших ценообразование. Но одновременно был сохранен ограничительный контроль над ценами на транспортные и почтовые услуги, основные продукты питания, жилье. Регулярно публиковались каталоги так называемых «уместных цен», учитывающих реальные издержки производства и «разумную прибыль». Была принята специальная программа «Каждому человеку» для обеспечения населения по сниженным ценам узкой номенклатурой самых необходимых товаров. Эрхард продолжал настаивать и на сохранении политики по пресечению крайних форм монополизма, развитии системы «государственного предпринимательства» (прямого участия государства в производстве товаров и услуг общественного значения, в развитии транспортной, энергетической, информационной инфраструктуры). Подобный экономический механизм рассматривался Эрхардом как «социальное рыночное хозяйство», отвечающее в равной степени интересам общества и личности.

Успешная экономическая реформа 1948 г. сопровождалась обострением политической ситуации в Германии. Несмотря на наличие сведений о подготовке обмена денежных купюр в западных зонах (западные губернаторы официально известили советскую сторону о предстоящей реформе только за два дня до ее проведения, но оперативные данные позволяли проследить весь ход подготовки) СВАГ не предприняла каких-либо мер, предупреждающих появление в Восточной Германии массы обесцененных старых марок, способной подорвать потребительский рынок. Правда, закрытая еще с 30 июня 1946 г. межзональная граница создавала определенную преграду, но исключением оставался Берлин, разделенный на четыре сектора. 24 июня советские войска блокировали Западный Берлин, прервав все сообщение с западными зонами. Эта акция носила в большей степени политический характер. Именно 24 июня в советской зоне была осуществлена собственная реформа, в ходе которой на старые марки были наклеены особые купоны. Экономическая опасность притока денежной массы с Запада была, таким образом, в значительной степени снята. Блокада же Западного Берлина являлась средством давления на западные державы с целью вынудить их к уступкам на переговорах. Итог акции оказался обратным.

Для спасения населения Западного Берлина США организовали воздушный мост. Ежедневно в город доставлялось 13 тыс. тонн продовольствия, что в три раза превышало уровень поставок в прежние месяцы. В качестве ответной меры западные державы ввели эмбарго на поставки товаров в советскую зону. После сложных переговоров 30 августа 1948 г. была достигнута четырехсторонняя договоренность об изъятии западной марки из Берлина. Но реализация ее затянулась по техническим причинам, а по мере оформления западногерманской государственности оказалась невозможной.

В разгар берлинского кризиса с 15 по 22 июля 1948 г. в Рюдес-хайме состоялось совещание министров-президентов западных земель, в ходе которого берлинский обер-бургомистр Эрнст Рейтер призвал к скорейшему созданию западногерманского государства-«ядра» с включением в него Западного Берлина. Участники совещания подтвердили решение о созыве Учредительного собрания к 1 сентября 1948 г. Но затем термины «Учредительное собрание» и «конституция» были сняты во избежание дискуссий о сепаратизме. Из представителей земельных ландтагов был сформирован Парламентский совет, получивший полномочия по разработке Основного закона западногерманского государства как временной конституции, призванной действовать до окончательного решения вопроса о воссоединении Германии.

Упадок империи и первые меры по улучшению ее положения
Упадок сельского хозяйства и мощные крестьянские восстания были не единственными признаками крупных внутренних осложнений в Османской империи, особенно к концу века. На рубеже XVI-XVII вв. все более и более очевидными стали признаки распа...

Подъем национально-освободительного движения югославянских народов в Австро-Венгрии в период 1-ой Балканской войны
Острой была ситуация в югославянских землях – в Далмации, Истрии, Хорватском Приморье и Боснии, - где население было настроено против возможного вмешательства Австрии в балканские дела. В этом отношении весьма показательно выступление деп...

Значение Гражданской войны. Реконструкция Юга
Гражданская война 1861-1865 годов стала самой кровопролитной войной на территории США за всю их историю. Общее количество убитых составило 600 000 человек; из них 360 000 северян и 240 000 южан. На юге страны начались существенные измене...

До 70-х гг. XIX в. в Германии не было единой денежной системы, свыше 20 государств и княжеств имели различные виды денежных систем. Основаны они были в первую очередь на серебряном монометаллизме, лишь в Бремене был золотой талер. Остальные денежные единицы (фридрихсдоры, луидоры, пистоли и дукаты) базировались на параллельной и двойной системах биметаллизма, т.е. в обращении были золотые и серебряные монеты, а стоимость между золотом и серебром устанавливал рынок или государство. Кроме того, в обращении находились также банкноты и бумажные деньги.

Политическое объединение немецких земель и образование в 1871-1873 гг. Германской империи привело к созданию единой денежной системы, основанной на золотом монометаллизме: была введена новая денежная единица - рейхсмарка с золотым содержанием в 0,358423 г чистого золота.

С началом Первой мировой войны были отменен золотомонетный стандарт и прекращен размен банкнот Рейхсбанка на золото. Денежная система Германии стала главным источником финансирования войны. Во время и особенно после войны активно использовалась бумажно-денежная эмиссия, что вызвало гиперинфляцию в стране: осенью 1923 года объем бумажных денег в обращении достиг 496 квинтиллионов марок, а рейхсмарка обесценилась в 1,6 трлн. раз по сравнению с довоенным уровнем. В 1924 году была проведена денежная реформа: новая рейхсмарка обменивалась в соотношении 1:1 трлн. старых. Был введен золотодевизный стандарт, что означало установление валютной зависимости Германии от стран-победительниц: новая рейхсмарка обеспечивалась на 40% золотом и иностранной валютой.

В период мирового денежно-кредитного кризиса 1929-1933 гг. золотодевизный стандарт в Германии был отменен и установлена система неразменных кредитных денег.

В годы Второй мировой войны денежная система Германии была занята ее финансированием. Законом 1939 года было введено новое покрытие банкнот Рейхсбанка - казначейские векселя. Во время войны количество денег в обращении возросло с 10,4 до 73 млрд. марок, т.е. более чем в б раз. Кроме того, на оккупированных территориях были выпущены оккупационные марки в объеме 84 млрд. марок.

После войны в экономике Германии царил хаос, территория, как и Берлин, была разделена на 4 оккупационные зоны (американская, английская, французская и советская). 21 июня 1948 года западные оккупационные власти провели сепаратную денежную реформу, поделившую (экономически) Германию на две части. В соответствии с реформой была введена новая денежная единица - немецкая марка (Дойче Марк). Право обмена одному человеку старых марок на новые было следующим: в пределах 60 марок обмен производился в соотношении 1:1, а остальные - в соотношении 10:1. В таком же соотношении были переоценены вклады в кредитных учреждениях, причем половина из них была затем зачислена на блокированные сче­та, 70% которых потом аннулировали. Таким образом, в целом переоценка денег была произведена в соотношении 6,5 новых марок к 100 старым. В мае 1949 года после принятия Конституции ФРГ в стране в соответствии с требованиями Бреттон-Вудской системы был установлен золотодолларовый стандарт, курс немецкой марки к доллару составил 3,33 марки за доллар США.

28 сентября 1949 года в период массовой девальвации валют немецкая марка также была девальвирована, ее курс был снижен до 4,20 марки за доллар США. В 1953 году ФРГ вступила в Международный валютный фонд (МВФ), который исходя из этого паритета зафиксировал золотое содержание марки в 0,211588 г чистого золота. В 1976 году МВФ отменил золотые паритеты, и немецкая марка потеряла связь с золотом. В стране установилась система не разменных на золото кредитных денег. Таким образом, до введения евро в 2002 году денежной единицей ФРГ являлась немецкая марка, которая состояла из 100 пфеннигов. В обращении находились банкноты Бундесбанка достоинством в 1000; 500; 200; 100; 50; 20; 10; 2 и 1 марку, а также монеты в 10; 5; 2 и 1 марку, 50; 10; 5; 2 и 1 пфенниг.

Наличный и безналичный оборот

Большую роль в регулировании денежного обращения в Германии сыграла антиинфляционная денежная политика Немецкого федерального банка, основная цель которой - обеспечение стабильности валюты. Данная цель была определена Конституцией страны и законами о Немецком федеральном банке 1957 и 1992 гг.

В соответствии с этим с 1975 года в ФРГ проводилось таргетирование, т.е. центральный банк устанавливал денежные ориентиры изменения показателей налично-денежной массы и затем кредитными рычагами регулирует находящуюся в обращении денежную массу. Так, в 1996 году денежный ориентир был установлен в пределах от 4 до 7% по агрегату М3, и денежная масса по этому агрегату возросла с 1257,7 до 1315,9 млрд. марок в течение 1996 года, или на 4,6%.

В 1995 году были установлены такие же пределы колебания денежной массы, однако и в первом и в четвертом кварталах они были превышены и составили соответственно 12% и 8,1%. Это объяснялось главным образом сильным ростом числа сберегательных вкладов и вкладов до востребования. На 1997 и 1998 гг. совет Немецкого федерального банка установил денежные ориентиры в пределах от 3,5 до 6,5%.

8 марта 1996 года во Франкфурте-на-Майне - крупнейшем финансовом рынке Германии на базе электронно-вычислительного центра EAF создано новое поколение EAF-2, представляющее собой более экономичную и менее рискованную систему расчетов. В 1996 году через систему EAF/EAF-2 было произведено около 19 млн. полностью автоматизированных перечислений на сумму свыше 153 410 млрд. марок, т.е. в среднем ежедневно 614 млрд. марок.

В сентябре 1996 года Бундесбанк в «Информационном письме о Европейском валютно-экономическом союзе» выступил с инициативой создания европейской автоматизированной системы расчетов ТАРГЕТ, в связи с чем центральные банки ЕС начали работу с Европейским валютным институтом по осуществлению данного проекта. В четвертом квартале 1996 года, центральные банки и Европейский валютный институт обсуждали также вопрос об участии в системе ТАРГЕТ центральных банков ЕС, не входящих в валютное пространство «евро», а также задачи будущего Европейского центрального банка.

Безналичный оборот ФРГ, кроме того, включает электронные деньги, которые приобретают все большее значение в национальном и международном обороте. Преимущество отдается «Ield-Karte», число которых к 1997 году достигло 58 млн. и продолжало постоянно расти.

В годовом отчете за 1996 год Бундесбанк отмечал, что расширение действия электронных денег затрагивает функции центрального банка как эмиссионного, валютного и расчетного центра, а также как участника надзора за деятельностью кредитных учреждений. Причем, отмечал далее Бундесбанк, эта тенденция характерна и для национальных и для мировых рынков, а также для Европейского валютного института и Банка международных расчетов в Базеле, который представляет собой центр 10 центральных банков.

Валютное положение Германии накануне введения евро

Платежный баланс Германии, который определяет валютное положение страны, сводился почти постоянно с положительным сальдо. Например, в 1996 году активное сальдо платежного баланса составило 34 626 млн. марок, что стало результатом активности внешнеторгового баланса (98 588 млн. марок). В то же время негативное воздействие на платежный баланс оказали услуги (52 327 млн. марок) и переводы (54 870 млн. марок). Баланс движения капиталов был сведен с положительным сальдо в 20 891 млн. марок.

В результате длительной активности платежного баланса золотовалютные резервы Бундесбанка к началу 1997 года составили 116 642 млн. марок, в том числе золото в сумме 13 688 марок. Активность платежного баланса и высокие золотовалютные резервы обеспечили прочные позиции марки на мировом рынке. Немецкая марка, первая из западноевропейских валют, получила полную обратимость 29 декабря 1958 года.

Сравнительно низкие темпы инфляции, почти стабильный платежный баланс и устойчивое валютное положение в условиях длительного запрета на производство и покупку вооружений стимулировали внешнеторговую экспансию концернов Германии и неоднократную ревальвацию марки.

Так, в рамках Бреттон-Вудского соглашения были проведены ревальвации марки в 1961 года на 5% к доллару США, в 1969 году - на 9,3%, в 1971 году - на 13,57%. Ревальвации марки ФРГ были проведены также в 1973 и 1976 гг., но не к доллару США, поскольку произошел крах Бреттон-Вудской системы, а к специальным правам заимствования - СДР.

Немецкая марка заняла господствующее положение в Европейской валютной «змее» (1971 год), на основе которой в 1979 году была создана Европейская валютная система. Почти ежегодно в ее рамках проводится ревальвация марки. На долю марки приходится 33% «корзины» ЭКЮ. В связи с этим Европейскую валютную систему (ЕВС) часто называют «зоной марки».

Внешняя стоимость немецкой марки к валютам ЕВС характеризовалась следующими данными (в 1972 году - 100):

• французский франк - 212,3;
• итальянская лира - 541,4;
• голландский гульден - 111,9;
• бельгийский и люксембургский франк - 148,5;
• австрийский шиллинг - 97,3;
• испанская песета - 422,3;
• датская крона - 175,9;
• финская марка - 235;
• ирландский фунт - 282,6;
• португальское эскудо - 1198,4.

Внешняя стоимость немецкой марки с 1972 года по август 1997 года возросла также по отношению к доллару США (на 74,9% и к английскому фунту стерлингов (на 156%), но снизилась по отношению к японской иене (на 67%) и швейцарскому франку (на 69%), что повысило конкурентоспособность товаров Германии на рынках этих стран.

С 1 января 1999 года была реализована программа третьего этапа Маастрихтских соглашений и введена новая валюта в Европе «евро», немецкая марка, 50-летие которой отмечалось в июне 1998 года уступила свое место этой новой денежной единице.

По материалам книги "Деньги. Кредит. Банки: Учебник для вузов / Е.Ф. Жуков, Л.М. Максимова, А.В. Печникова и др.; Под ред. проф. Е.Ф. Жукова" - М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 1999. - 622 с.